Explore
Also Available in:

Уильям Уилберфорс: борец за отмену рабства и подвижник христианской веры

Джонатан Сарфати

Портрет предоставлен библиотекой Техасского университета в Остине, СШАWilliam Wilberforce
Уильям Уилберфорс

В этом году мы отмечаем историческое двухсотлетие: 25 марта 1807 года длительная борьба Уильяма Уилберфорса против рабства завершилась высочайшим одобрением Закона об отмене работорговли, упразднившего торговлю «живым товаром» по всей Британской империи. Победа наступила после двадцати лет неустанных усилий и многократных неудачных попыток добиться парламентского запрета рабства.

Отметить это эпохальное событие даже решил обычно антихристански настроенный Голливуд – фильмом «Изумительная благодать» (Amazing Grace). Точнее, картину выпустила компания Walden Media, известная своими фильмами по «Хроникам Нарнии». Известный по телесериалу «Хорнблауэр» уэльский актер Йоан Гриффит исполнил роль Уилберфорса, а роль бывшего работорговца, а затем аболициониста Джона Ньютона, написавшего знаменитый гимн «О, благодать! Спасен тобой» (Amazing Grace), сыграл Альберт Финни [см. нашу рецензию на фильм].

На фоне гор антихристианской литературы юбилей этого события – своевременное напоминание миру о том, какое великое благо принесли истинные последователи христианской веры. Рабство в этом смысле – один из показательных примеров: это вездесущее зло изобретено отнюдь не западной христианской цивилизацией, однако именно христианский запад его отменил. (См. также статью «Подлинное досье христианства»: атеисты любят преувеличивать зверства, совершенные христианами «на словах», при этом игнорируя и добро, которое принесли миру верующие «на деле», и куда более жестокие преступления атеистических режимов».)

Рабство в мировой истории

В своей книге «Черные «старые добрые белые южане» и белые либералы» (Black Rednecks and White Liberals) консервативный темнокожий экономист Томас Соуэлл отводит рабству отдельную главу, где отмечает, что рабство существовало по всему миру на протяжении почти всей истории человечества. И главные страницы его мрачной истории не имели ничего общего с расовыми предрассудками. Большинство рабов были того же цвета кожи, что и их хозяева.

«Так, европейцы порабощали европейцев – в частности, славяне настолько часто оказывались жертвами работорговли, что в английском языке название этой индоевропейской группы стало служить для обозначения рабов («slaves»). Азиаты порабощали азиатов, африканцы – африканцев: темнокожий обычно становился рабом после того, как его захватывали другие темнокожие – подверженные африканским болезням европейцы обычно не рисковали проникать во внутренние районы».

Зачастую и сами белые оказывались в рабстве у представителей других рас: например, темнокожие мавритане-мусульмане брали «белых» индоевропейцев в плен во время владения Иберийским полуостровом (который они называли по-арабски Аль-Андалус) в 711-1492 годы.

«Позднее, начиная с XVI века, при поддержке мусульманских берберийских государств процветала торговля белыми рабами, которую вели пираты Северной Африки. По некоторым данным, в первой половине XVII века в одном только Алжире было захвачено около двадцати тысяч пленных. Платить кровавую дань бесчинствующим государствам европейцы продолжали до тех пор, пока Томас Джефферсон, бывший на тот момент президентом США, не снарядил американский флот, который и разгромил пиратские корабли и пристани в 1805 году (битва при Дерне, во время которой морские пехотинцы захватили порт Триполи, вдохновенно упоминается даже в гимне Морской пехоты США – «От дворцов Монтесумы – к берегам Триполи»).

Как ни печально, но в Африке мусульмане до сих пор захватывают темнокожих в рабство. В своей статье «2001 год: черное рабство еще живо» (Black Slavery is Alive in 2001) афроамериканец Уолтер Уильямс, профессор экономики Университета Джорджа Мейсона, пишет:

«Рабство в Судане отчасти стало результатом 15-летней войны между мусульманским севером и черным христианско-анимистским югом. При набегах на деревни, преимущественно племени динка, арабские боевики, вооруженные хартумским правительством, убивают мужчин, а женщин и детей уводят в рабство. Те либо становятся личной собственностью, либо их выставляют на торги на севере … Активисты «Американской группы против рабства» отмечают: «Больше всего в этой ситуации огорчает молчание американских СМИ, чьи репортажи некогда помогли положить конец апартеиду в ЮАР» … По сути, можно почти с уверенностью утверждать, что именно в Африке сегодня происходит самое вопиющее нарушение прав человека. Но, к сожалению, мало кто обращает на это внимание – может быть, потому что правонарушителями здесь оказываются африканцы; по меркам цивилизованного спрос с них обычно ниже, чем с европейцев».

Уилберфорс и движение за отмену рабства

Жизнь Уильяма Уилберфорса и его борьба против рабовладения отражены в документальной книге Адама Хохшильда «Погребение оков: пророки и бунтари в борьбе за освобождение рабов империи» (Bury the Chains: Prophets and Rebels in the Fight to Free an Empire’s Slaves), вышедшей в 2005 году. Доктор Сауэлл в рецензии на книгу подытоживает:

«Движение против рабства возглавили люди, которых сегодня назвали бы «религиозным правым крылом», а организовали это движение предприниматели-консерваторы. К тому же рабство в не-западном мире пало благодаря западному империализму». «Мало что могло сильнее взбудоражить современную интеллигенцию, чем тот неожиданный для нее факт, что мировое рабство было уничтожено объединенными усилиями предпринимателей, глубоко верующих религиозных деятелей и западных империалистов».

И действительно, Хохшильд приводит документальные подтверждения тому, что первое в мировой истории движение против рабства началось с собрания (в 1787 году, в Лондоне) двенадцати «глубоко религиозных» мужчин, одним из которых был Уилберфорс.

Свои мотивы Уилберфорс предельно ясно изложил в книге «Практическое понимание христианства» (1797). Издание стало бестселлером еще при жизни автора, переиздавалось пять раз за полгода и было переведено на пять языков. Джон Пайпер пишет:

«Уилберфорс был по-библейски глубоко предан тому, что он называл “особыми доктринами” христианства, и этим он жил. Именно их он называет источником истинной привязанности – которую мы бы назвали “страстью” или “влечением” – к духовности; духовность же, в свою очередь, разрушая власть гордости, алчности и страха, ведет к преобразованию нравов, которые затем уже ведут страну к политическому благоустройству. Он писал: “Если бы … распространился принцип истинного Благочестия [т.e. истинного христианства], его влияние на общественную мораль и наше политическое благоустройство было бы поистину неохватным”».

Некоторые замечания Уилберфорса написаны словно о нашем времени с его засильем антихристианских книг, фильмов, телепередач и законов:

«Близится время, когда от христианства будут почти так же открыто отрекаться на словах, как уже попытались от него избавиться на деле: когда неверность будет считаться атрибутом светского человека, а ВЕРА – симптомом слабоумия».

Мало того, что усилия Уилберфорса раз за разом терпели неудачу – ему приходилось бороться еще и с ухудшающимся здоровьем. Он страдал хроническим язвенным колитом (заболеванием толстого кишечника), и врачи прописали ему подслащенную спиртовую настойку опия. Сегодня это наркотическое средство практически запрещено, но в то время оно было сильным обезболивающим. В конечном итоге Уилберфорс от него отказался, но лишь после того, как опий лишил его зрения. Не повезло и в семейной жизни: неизменно жизнерадостному Уилберфорсу досталась замкнутая и угрюмая супруга.

Несмотря ни на что, Уилберфорс не только возглавлял борьбу за уничтожение рабства, но и содействовал появлению больниц, поддерживал реформу тюрем и отстаивал необходимость благотворных преобразований в Индии и других колониях. Он даже боролся против издевательств над животными, в конечном итоге став основателем известного сегодня Общества защиты животных от жестокого обращения. Неудивительно, что со временем Уилберфорса стали называть «совестью Парламента».

Но христианином Уилберфорс был не с самого начала. Он вырос в привилегированном обществе, которое своей страстью к азартным играм, скачкам, упомрачительным нарядам, пьянству и обжорству весьма походило на нынешний Голливуд. Более того: посещая еретическую церковь, мало чем отличавшуюся от современных либеральных общин, он отвергал божественность Христа. По светским меркам Уилберфорса ждала успешная карьера: в двадцать один год он уже был членом Парламента; помимо этого, он был хорошим другом Уильяма Пита-младшего (1759–1806), который занял пост премьер-министра в возрасте двадцати четырех лет, став самым молодым премьером за всю историю британского правительства.

Однако в 1775 году Уилберфорс по-настоящему посвятил свою жизнь Христу и решил оставить Парламент из-за царящих там распрей и распущенности. Но тут сыграла свою роль встреча с Джоном Ньютоном (1725–1807), автором замечательного гимна «О, благодать!» (который и подарил название фильму). В молодости, до обращения ко Христу, Ньютон лично занимался работорговлей. Однако именно он убедил Уилберфорса, что тот больше послужит добру, если останется в Парламенте:

«Надеемся и верим, что Господь воздвиг Вас для блага Своей церкви и всего народа».

Первое, на чем принялся настаивать Ньютон после своего обращения, – это чтобы с рабами обращались гуманно. Но вскоре он пришел к выводу, что рабы тоже сотворены по образу Божьему, так что работорговля является злом по самой своей сути, и этого не изменить никакими гуманными мерами. Он оставил это занятие, подружился с великими христианскими проповедниками Джорджем Уайтфилдом (1714–1770), братьями Джоном (1703–1791) и Чарльзом Уэсли (1707–1788), стал служителем церкви и свидетельствовал о жестокости работорговли перед Георгом III (1738–1820).

Image Wikipedia.orgJohn Wesley
Джон Уэсли

Джон Уэсли сыграл важную роль и в обращении Уилберфорса. Даже <http://gbgm-umc.org/umw/wesley/wilber.stm> последнее свое письмо от 24 февраля 1791 годаУэсли адресовал Уилберфорсу. В этом письме он высоко отозвался о его аболиционистской борьбе, сравнив ее с доблестным противоборством <http://gbgm-umc.org/umw/bible/cea.stm> Афанасия Великого(ок. 293–373), отстаивавшего важность библейской доктрины полной божественности Христа.

«Если Вы не призваны божественной десницею стать Athanasius contra mundum [Афанасием против всего мира], не представляю себе, как Вы сможете довести до конца Ваше грандиозное предприятие, противостав этой ненавистной низости, которая позорит веру, Англию и весь род человеческий. Если Вы не призваны на это служение самим Богом, Вам не выдержать оппозиции дьяволов и людей. Но если Бог за Вас, кто против Вас? Неужто все вместе они сильнее Бога? Не уставайте же делать добро! Продолжайте, во имя Бога и силою Его могущества, до тех пор, пока перед именем Его не рухнет американское рабство, самое мерзкое из того, что видел наш свет».

Выдающимся борцом против рабства в Британии был и Гренвилл Шарп (1735–1813). Закон, дарующий свободу рабу, как только тот ступит на территорию Британской империи, и основание Общества за отмену рабства были, по сути, преимущественно его заслугой. Он также стал соучредителем Британского и зарубежного библейского общества и Общества за обращение иудеев в христианство. Будучи большим знатоком древнегреческого языка, он опубликовал подробное и скрупулезное исследование, открыв новое правило грамматики, которое было затем названо в его честь и до сих пор признается большинством переводчиков Библии. Существовавшие на тот момент английские переводы не учли это правило, и поэтому божественность Христа была скрыта в Послании к Титу 2:13 и Втором Послании Петра 1:1 – там следовало бы поставить «наш (великий) Бог и Спаситель Иисус Христос».

Еще одним видным активистом движения за отмену рабства был приверженец евангелического направления в Англиканской церкви Томас Кларксон (1760–1846). Впервые он проявил интерес к этому вопросу еще студентом Кембриджа: в 1785 году его эссе «Законно ли порабощать против воли человека?» заняло первое место в конкурсе сочинений на латыни. В результате тщательных исследований он пришел к убеждению, что рабство аморально и бесчеловечно. На следующий год он перевел свое эссе на английский язык и издал под названием «О рабстве и торговле людьми, в особенности африканцами (перевод трактата с латыни)» Этот текст сыграл важную роль в последующем формировании Комитета по отмене работорговли в 1787 году. В том же году Кларксон написал памфлет «Общий обзор работорговли и возможных последствий ее отмены». Это был в высшей степени отважный шаг, учитывая, что незадолго до того в Ливерпуле Кларксону едва удалось избежать смерти после нападения банды матросов, получивших заказ на его убийство.

Следствия Закона об отмене работорговли

Фактически Закон 1807 года об отмене работорговли не отменил рабства, а лишь запретил торговлю рабами. Таким образом, дело Уилберфорса оказалось незаконченным. Но в создавшихся условиях Британский флот получал право приравнивать корабли работорговцев к пиратским судам, захватывать их, освобождать рабов и даже казнить команду. Это как раз то, что доктор Сауэлл называет «западным империализмом», – а заодно пример пресловутого «навязывания своей морали другим».

В связи с этим вспоминается фильм Стивена Спилберга «Амистад» (1997), который хотя и драматизирует реальные события, произошедшие на корабле бунтовщиков, в то же время точно передает типичную для капитана британского флота того времени ненависть к рабству. В конце фильма капитан находит в Африке тот форт, откуда невольников грузили на корабли, отправляет команду захватить владельцев крепости и после этого приказывает расстрелять ее из пушек.

Но даже это не останавливало работорговцев – увидев корабли британского флота, капитаны приказывали выбросить невольников за борт. Подобная сцена есть и в «Амистаде», хотя нет доказательств, что такое действительно происходило на этом корабле.

Закон об отмене рабства был принят лишь в 1833 году. Он объявлял рабство незаконным и требова освобождения рабов (детей до 6 лет следовало освободить немедленно, остальным рабам хозяева должны были в течение ближайших 4 лет предоставлять частичную свободу и платить жалование).

К счастью, Уилберфорсу удалось застать это время. Будучи серьезно болен воспалением легких, 26 июля 1833 года он с великой радостью услышал, что законопроект прошел окончательные слушания в Палате общин. Тремя днями позже он скончался. А через месяц законопроект был окончательно утвержден Парламентом.

Библейское вероучение в жизни

Нас не должно удивлять, что христианские убеждения Уилберфорса и его союзников были столь сильны. Ведь, по сути, основы противостояния, которому эти люди посвятили свою жизнь, были заложены еще в книге Бытия. Бог сотворил мужчину и женщину и поставил их владычествовать не над другими людьми, а над остальным сотворенным миром (Бытие 1:26–28). А в Послании к Галатам 3:28 открыто провозглашено основополагающее равенство всех, кто облекся во Христа.

Это учение подтверждается и Законом Моисеевым, который открытым текстом запрещает похищение людей и продажу в рабство: «Кто украдет человека и продаст его, или найдется он в руках у него, то должно предать его смерти» (Исход 21:16). И это не случайно, потому что именно с помощью Моисея Бог чудодейственно вывел израильский народ из египетского рабства, о чем и напоминает замечательный иудейский праздник Пейсах.

Оправдывает ли Библия рабство?

Невежественные ненавистники христианства игнорируют все сказанное выше и пытаются доказать, что Библия защищает рабство. При этом они грубо вырывают слово «рабство» из контекста, как если бы оно относилось к положению дел на довоенном американском юге. В реальности же это слово заключает в себе целый спектр значений. Например, члены кабинета премьер-министра в библейской культуре назывались бы его рабами. Рабство, которое было в Новом Свете, – именно такая ассоциация возникает у большинства – в Библии открыто запрещалось, поскольку оно было результатом похищения, а также потому что обратившиеся в христианство рабы не получали свободу, как это было с Филимоном и Ансельмом Кентерберийским (см. ниже). Вот более подробное объяснение:

«Исследователи не могут прийти к единому определению рабства. В разное время этим термином называли самые разнообразные общественные институты, включая колониальные плантации, принудительный труд, потогонную систему фабричного труда, детский труд, добровольно-принудительную проституцию, браки с выкупом за невесту, усыновление с целью получения дотации на ребенка, оплачиваемое суррогатное материнство… Не совсем ясно, в какой именно момент, но буквальное значение слова «рабство» вдруг переходит в метафорическое. То же происходит и в других культурах. Все это потому, что термин «рабство» плохо поддается анализу, смысл его ускользает, и в памяти всплывает букет разномастных признаков …

Тем временм слово «эбед» [עבד] в Библии означало не только рабов, занятых в производстве или домашнем хозяйстве, но и людей, занимавших нижестоящее положение (обычно по отношению к царю или высокопоставленным чиновникам двора). Поэтому слово «эбед» иногда переводится как «слуга». Кроме этого, этот термин использовали и по отношению к себе, для выражения покорности, при обращении к лицам более высокого ранга. Наконец, его употребляли и в переносном значении «Божьего раба (или слуги)». Неслучайно патриархи Авраам, Исаак и Иаков, пророки, цари Давид, Соломон и другие постоянно называются рабами Яхве (Исход 32:13; Левит 25:55; 1 Цар. 3:9; Ездра 9:11 и т.д.). Подобно им, подданные Израильского и Иудейского царств называли себя рабами своих царей, и даже их жен, сыновей и братьев (1 Цар. 17:8; 29:3; 2 Цар. 19:5 и т.д., ср. с Быт. 27:37; 32:4) …

Например, рабами своего господина считались и придворные арамейского правителя, и солдаты вавилонского царя (4 Цар. 6:11; 24:10-11). Естественно, что рабами соседних властителей считали себя зависящие от их военного могущества цари Иудеи. Например, рабом ассирийского царя Феглаффелласара III называет себя Ахаз (4 Цар.16:7). В современных переводах Библии «эбед», «дулос» [δούλος] и другие слова с похожим значением передаются словами «раб», «слуга», «отрок» и т.д. Разнообразие вариантов может стать причиной некоторой путаницы и создать ошибочное впечатление, что в Библии есть ряд специальных терминов для обозначения рода обязанностей рабов или слуг … однако выбор правильного значения из вссего спектра метафорического применения этого термина, означающего зависимость в самом широком смысле, обычно не вызывает особых трудностей. Например, в Бытии 20:8 говорится, что Авимилех, царь герарский, созвал своих рабов и пересказал им сон. Очевидно, что он созывает для этого своих придворных и высокопоставленных чиновников».

Почему же тогда в Библии нет повеления немедленно освобождать рабов? Да потому что заповеди, уже записанные в Библии, исподволь расшатывают институт рабства куда успешнее, чем вооруженное восстание. Запрещение работорговли, наоборот, локализовало бы ее. Сравните последствия апостольского вероучения Павла с трагическим итогом восстания Спартака (ок. 120-170 до н.э.). Или обратимся к примерам из недавнего времени – сравните миролюбивые протесты Мартина Лютера Кинга (подпитываемые библейским учением) и деятельность секулярного революционера Малкольма Икс.

По закону Христову «человекохищникам, т.е. работорговцам, (ανδραποδιστής андраподистес)» апостол Павел отводит место вместе с убийцами, блудниками, извращенцами, лжецами и другими нечестивцами (1 Тим. 1:10). Он также говорит рабам, чтобы они освободились, если есть возможность (1 Кор. 7:21), а свободных, наоборот, призывает не становиться рабами человеков (1 Кор. 7:23). В собственной жизни Павел убеждает Филимона освободить беглого раба Онисима (Филимон 16). Более того, он дает повеление хозяевам обращаться с рабами так же, как с ними самими поступает Господь, и умерить строгость (Ефес. 6:9).

Такие нравы могли бы без кровопролития положить конец рабству. И в свое время так и произошло, что документально подтверждает Родни Старк в книге «Для славы Божьей или как монотеизм привел к реформациям, науке, охоте за ведьмами и закату рабовладения» (см. рецензию в статье «Библейские истоки науки»). Автор посвящает целую главу доказательствам того, что Библия последовательно учит недопустимости рабства.

Старк приводит документальные подтверждения того факта, что христиане еще в XVII веке открыто выступали против рабства. Архиепископ и апологет Ансельм Кентерберийский (ок. 1033-1109) запретил порабощение христиан, а поскольку номинально христианами были почти все, этот запрет практически наложил вето на рабство. Вслед за ним эту деятельность осудил известный богослов и апологет Фома Аквинский (ок. 1225–1274). После 1435 года эту позицию поддерживали и некоторые понтифики, а Павел III (1468–1549) даже издал в 1537 году три буллы, налагавших запрет на порабощение, например Sublimus Dei – «О порабощении и обращении в христианство индейцев Нового Света». Как отмечает Старк, «проблема не в том, что церковь молчала, а в том, что к ней никто не прислушивался».

Противостояние Уилберфорсу

Сегодня нам есть чему поучиться у Уилберфорса – его недруги пользовались почти той же тактикой, что и современные противники христианства (ибо «нет ничего нового под солнцем» Еккл. 1:9). Их доводы:

Антибиблейское мировоззрение

Как отмечает книга «Христианство под судом» (см. рецензию в статье «Противостояние христофобии»), языческие философы, например Аристотель, считали некоторых людей «рабами от природы», а философы эпохи Просвещения, в частности богоборцы Юм и Вольтер были убеждены в неполноценности темнокожих. На то, чтобы разобраться в природном равенстве, о котором говорит Библия, у них не было времени.

«Религии нет места в политике»

Пожалуй, это наиболее распространенная ловушка, в которую могут попасться христиане сегодня. Но с такими же возражениями приходилось сталкиваться и Уилберфорсу. Например, Уильям Лэм, лорд Мельбурн (1779–1848), будущий премьер-министр Соединенного Королевства и наставник королевы Виктории, в честь которого назван второй крупнейший город Австралии, обронил однажды следующее замечание: «Стоит только позволить религии вмешаться в общественную жизнь, как дела тут же начинают принимать скверный оборот». А Уиллоби Берти, четвертый граф Абингтонский, разразился таким афоризмом: «Гуманность – это сугубо личное чувство, а не общественный принцип».

Поэтому политики, защищающие аборты, с их заявлениями типа «Прочь от наших яичников с вашими молитвенничками», ничего нового не изобрели. Но при этом их легковесные лозунги вроде «Не нравятся аборты? Так не делайте!» так же аморальны, как и «Не нравится работорговля? Так не покупайте!»

Обвинения в лицемерии

Сегодня, увы, это общепринятая тактика – «обстоятельственный»1 вариант так называемой аргументации ad hominem («переход на личности»). Этим приемом оппозиционеры пытаются не столько доказать несостоятельность той или иной позиции, сколько дискредитировать ее сторонников и тем самым бросить тень на их дело.

Уилберфорсу приходилось иметь дело с такими обвинениями, хотя все упреки были совершенно безосновательны (разумеется, у него не было рабов!). Адмирал лорд Нельсон (1758–1805), хотя и был прославленным флотоводцем, способностями к логике не отличался. В письмах с флагманского корабля «Виктория» он громил «ненавистные теории Уилберфорса и его двоедушных союзников». Герцог Кларенсский заявил в Палате лордов, что «пропагандисты отмены рабства либо мошенники, либо лицемеры». Георг III тоже назвал Уилберфорса и его союзников лицемерами, которым нельзя доверять. (см. «Уильям Уилберфорс и освобождение пленников» ( William Wilberforce – Setting the Captives Free).

Христиан и сегодня часто обвиняют в лицемерии, как справедлио, так и незаслуженно. Что ж, «лицемерие – это комплимент, которым зло отвечает добру» – см. «Трагедия Хаггарда: христианство – просто выдумка, потому что в церкви полно лицемеров!» (The Haggard tragedy: ‘Christianity must be wrong because of all the hypocrites in the church!’)) Эта ситуация еще раз продемонстрировала, что когда лидеры церкви отступают в жизни от того, чему учат сами, они наносят вред не только себе, но и другим людям. Но даже их падения свидетельствуют, насколько прекрасно само учение, если бы его только воплощали в жизнь!

С другой стороны, к лицемерию в собственных рядах противники христианства проявляют полное попустительство, ибо и сами зачастую не живут в соответствии с собственными учениями – и тем лучше, потому что учениям их грош цена.

Например, апологет антихристианской этики Питер Сингер, поддерживающий эвтаназию, детоубийство и зоофилию, когда его мать заболела болезнью Альцгеймера, отказался прибегнуть к эвтаназии, подтвердив своим двуличием дьявольскую безнравственность собственных теорий. Его матери повезло, что он оказался хорошим сыном и плохим учителем этики.

Аналогичным образом ведет себя и богоненавистник Ричард Докинс. Отрицая объективность добра и зла, он тем не менее пытается доказать, что учение креационистов и борцов против абортов «неверно». А университетские профессора-постмодернисты, утверждающие, что язык лишен объективного смысла и каждый волен понимать все так, как ему заблагорассудится? Можно представить, как они жалобно заблеяли бы, если бы университетским бухгалтерам вдруг заблагорассудилось не платить им зарплату, поскольку, согласно пониманию бухгалтера, подпись преподавателя в контракте свидетельствует о его желании работать бесплатно.

Оскорбительный переход на личности

Image Wikipedia.orgLord Melbourne
Лорд Мельбурн

Этим оружием оппоненты Уилберфорса тоже не брезговали, высмеивая в основном его низкий рост (Уилберфорс был всего 152 см в высоту). Джеймс Босуэлл (1740–1795), более известный как автор замечательной биографии составителя первого английского словаря Самюэля Джонсона (1709–1784), написал о Уилберфорсе следующие «стихи» (см. В память о герое – Remembering a Hero):

Твое противно зубоскальство,
Самодовольство и бахвальство.
Прочь, недостойный сын державы,
Пигмей, не заслуживший славы!

Провокационные выпады позволяют себе и современные богоненавистники, в особенности наш старый знакомый Ричард Докинс. Левая британская газета «Гардиан» опубликовала статью Тобиаса Джонса «Светские фундаменталисты или новые тоталитаристы: воинствующие секуляристы вместе с Докинсом не могут простить верующим нежелание оставаться в тени» (Secular fundamentalists are the new totalitarians: Militant secularists like Richard Dawkins are taking their revenge on us believers for refusing to stay in the closet), в которой он пишет:

«Верующих постоянно высмеивают за недалекость, сравнивая их с суперинтелектуальными атеистами. Взять, к примеру, слова Ричарда Докинса о Наде Эвейде, служащей «Британских авиалиний», которая отказалась снять с себя крест [и была отстранена от работы]: «Тупее лица, чем у нее, я не видел». Мило» 2.

Эпилог: равноправие в Америке

В США рабство было запрещено только в 1865 году после Гражданской войны. Было бы упрощением свести суть конфликта между Севером и Югом к борьбе против рабства. Скорее причиной послужила неспособность принять положение Декларации независимости:

«Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами…»

С самого начала рабовладение в Америке было почти повсеместным. Но дело даже не в этом – как отмечают Кэрролл и Шифлетт в книге «Христианство под судом» (Christianity on Trial), вывод, который следует из утверждения апостола Павла в Гал. 3:28 (см. выше), был бы с таким же успехом высмеян и во времена язычников. Освобождение рабов Линкольн провозгласил, движимый идеями Декларации, которую он процитировал в своей Геттисбергской речи (Gettysburg Address).

Рабовладельцы тоже понимали, что рабство противоречит Декларации, поэтому прибегали к разнообразным уловкам, пытаясь доказать, что темнокожие рабы не могут считаться полноценными людьми. В Америке скорее расизм стал следствием рабства, чем наоборот.

Эрнст фон Гессе-Вартег, Путешествия по нижней Миссисипи, 1879–1880 (Лейпциг, 1881).Slaves in America often picked cotton
Американские рабы часто работали на сборе хлопка

В сущности, Конституционный конвент 1787 года при определении решающего представительства в Палате представителей Конгресса действительно расценивал раба как 3/5 человека. На эту уступку пришлось пойти, чтобы ограничить право голоса рабовладельческих штатов, иначе те могли бы спокойно учитывать рабов при подсчете голосов, а потом при помощи того же рычага голосования принимать решения не в их пользу – что было бы потрясающей наглостью! Но после запрета рабства Тринадцатая поправка к Конституции США (Thirteenth Amendment to the United States Constitution) (1865) привела все в норму, так что Четырнадцатая поправка (Fourteenth Amendment to the United States Constitution) (1868) уже рассматривала каждого человека как полноценную личность – независимо от расы.

Но во времена, когда рабство процветало, некоторые его поборники выискивали в Библии поводы для оправдания расизма. В частности, до появления дарвинизма широко распространенным оправданием расизма служила ересь преадамитов. Другие оправдывали расизм «проклятием Хама», якобы приведшим к потемнению кожи. Библия же предельно ясно говорит, что проклятие пало даже не на Хама, а на его сына Ханаана и, соответственно, только на потомков по его линии. В Писании нет ни прямых указаний, ни косвенных намеков на то, что Ханаан или его потомки были темнокожими – не говоря уж о том, чтобы черный цвет кожи являлся результатом проклятия (см. книгу Кена Хэма «От одной крови. Библейский подход к расизму»).

Вместе с тем в Америке было великое множество христиан, выступавших против рабства (ссылки на десятки статей верующих аболиционистов можно найти на веб-странице «Отношение христиан к рабству на заре американской истории» (Slavery: Early Christian responses in America)). Значительную роль в привлечении северян к борьбе против рабства сыграл проникнутый христианскими идеями роман Гарриет Бичер-Стоу (1811–1896) «Хижина дяди Тома» (1852). Позже Авраам Линкольн назвал писательницу «маленькой женщиной, начавшей большую войну». В другом своем произведении, «Женщины в священной истории» (Woman in Sacred History, 1873), Бичер-Стоу указывала, что именно при помощи библейской образности американские рабы выражали свои страдания:

«Давно замечено, что народы, борющиеся против могущественных притеснителей, так же инстинктивно ищут прибежища в Ветхом завете, как они ищут его среди горных круч. Повсюду американские рабы называли свою неволю Египтом, а история о египетских казнях и Чермном море традиционно прочитывалась ими как часть их собственного опыта. В самые мрачные времена историю Моисея ночами воспевали вслух, а днем на плантациях вспоминали молча – безмолвно-торжественный ритм движений напоминал о египетском рабстве». (p. 63)

Примечательно, что сто лет спустя Мартин Лютер Кинг тоже приводил библейские доводы в пользу равенства рас. Христианские корни движения за расовое равноправие признавали и его враги, о чем свидетельствует террористический акт, совершенный Ку-клукс-кланом 15 сентября 1963 года в здании Баптистской церкви в Бирмингеме, штат Алабама. В результате взрыва погибло четыре темнокожих девочки. Террор – еще одно подтверждение того, насколько опасны антихристианские настроения фанатиков-расистов (см. также «Влияние дарвинизма на современных расистов и сторонников господства белых: дело Дэвида Дьюка» (Darwinism’s influence on modern racists and white supremacist groups: the case of David Duke)).

В 1857 году Верховный суд США под председательством Роджера Брука Тейни (1777–1864) вынес решение по делу Дреда Скотта против Сэнфорда. Согласно этому решению, Конгресс не имел права объявлять рабовладение вне закона ни на одной из территорий – этим «правом» территория начинала обладать только после того, как становилась штатом. Решение также гласило, что рабы не являются полноценными людьми и их потомки не имеют права становиться гражданами США.

Позже решение было аннулировано, но серьезный ущерб нравственному авторитету Верховного суда оно нанесло. Однако этот урок не пошел Суду на пользу. В 1973 году группа судей, возглавляемая Харри Блэкманом (по иронии судьбы исполнившим впоследствии эпизодическую роль в «Амистаде»), на основании «права на неприкосновенность частной жизни», якобы содержащегося в Конституции США, вынесла по делу «Роу против Уэйда» решение, согласно которому женщина имеет право на аборт по любым причинам (если следовать логике – вплоть до «Мы не хотим девочку!»). Во время слушаний Суд открыто объявил об отсутствие у нерожденного ребенка гражданских прав. Убежден, что придут дни, когда исход дела «Роу против Уэйда» будет вызывать такое же отвращение, как и решение по делу Дреда Скотта.

P.S. Дебаты: Уилберфорс-младший против Гексли

Сын Уилберфорса Самюэл (1805–1873), епископ Оксфордский, приобрел дурную славу ярого противника эволюционизма, якобы потерпевшего поражение в дебатах с Томасом Генри Гексли (1825–1895) – «сторожевым псом Дарвина». Однако настоящие историки опровергли небылицы, связанные с этими дебатами, – в частности, тот миф, что Гексли разгромил Уилберфорса, а также тот, что Уилберфорс якобы осведомился у оппонента, по линии деда или бабки тот ведет происхождение от обезьян (см. статью историка-эволюциониста Дж. Р. Лукаса «Уилберфорс и Гексли: легендарное столкновение» ‘Wilberforce and Huxley: A Legendary Encounter’, The Historical Journal 22:313–330, 1979). Эти факты, тем не менее, не помешали группе атеистов из Австралии учредить «Награду Уилберфорса», хотя, судя по нашей дискуссии с ними, на высокий уровень эта стипендия претендовать не может.

Изображая дебаты Гексли и Уилберфорса как противостояние просвещенной науки и слепой фанатичной религиозности, поборники эволюционизма закрывают глаза на тот факт, что Сэм Уилберфорс был одновременно профессором богословия и математики Оксфордского университета, и сам Дарвин признавал научную обоснованность его рецензии на «Происхождение видов», опубликованной в «Куотерли ревью».

Сэм Уилберфорс всем сердцем поддерживал аболиционистскую компанию отца. В 1841 году он произвел настолько сильное впечатление на участников одного аболиционистского собрания, что вскоре даже был назначен личным духовником принца Альберта. В этом Уилберфорс являлся полной противоположностью своему оппоненту, который вслед за своим учителем, предпочел отстаивать превосходство белой расы (хотя оба они, и Дарвин, и Гексли, были противниками рабства). В своем эссе «Освобождение: белые и черные» (Emancipation—Black and White) (1865) Гексли утверждал:

«Может, и верно, что некоторые негры лучше некоторых белых; но ни один разумный и ознакомленный с фактами человек не станет считать среднего негра равноценным среднему белому, не говоря уже о превосходстве. А раз так, то просто немыслимо предположить, что если нашего снабженного выдающимися челюстями сородича поставить в справедливые условия, без каких бы то ни было ограничений в правах и без притеснения, то он с успехом мог бы состязаться с соперником, у которого челюсти поменьше, а мозг покрупнее, в соревнованиях, где надлежит думать, а не кусаться. Самые высокие места в цивилизованной иерархии безусловно находятся вне досягаемости наших смуглых кузенов; впрочем, отводить им место в самом низу тоже несправедливо».

Как ни удивительно, эти слова цитирует Ричард Докинс в своей книге «Иллюзия бога» (The God Delusion). С напыщенностью, присущей любителям пересматривать историю, Докинс приводит Гексли в качестве примера необыкновенно просвещенного для своего времени человека, чтобы показать, насколько выросли наши представления о нравственности:

«Волна не перестает катиться дальше, и даже авангард мыслителей прежнего века (среди которых первым на память приходит Т. Г. Гексли) все равно оказывается в хвосте у самых отстающих века нынешнего».

В действительности же рассуждения Гексли были шагом назад в сравнении с предшествовавшей им борьбой Уильяма Уилберфорса за расовое равноправие, и даже писались они как возражение против представлений о равноправии, распространившихся в Америке на закате Гражданской войны.

Это прекрасная иллюстрация к замечанию известного марксиста-эволюциониста Стивена Джея Гулда (1941–2005), отметившего, что «когда эволюционная теория стала общепризнанной, доводы расистов возросли сразу на несколько порядков». А семьдесят лет спустя эти идеи – прямое порождение теории эволюции – достигли своей чудовищной кульминации в Германии.

Примечания:

  1. Т.е. критике подвергаются обстоятельства жизни человека, в то время как при «оскорбительном» варианте нападки обрушиваются на его характер и т.д. Обратно к тексту.
  2. К слову о лицемерии противников христианства: «Британские авиалинии» расценили крошечный крестик госпожи Эвейда, как «оскорбление» чувств неверующих, игнорируя бросающиеся в глаза религиозные наряды сикхов и мусульман. А ведь Наде Эвейда, которая принадлежит к коптской церкви, крест важен как напоминание о религиозных преследованиях на родине ее предков. Обратно к тексту.