Чемберлен – и Церковь

Др. Джонатан Сарфати

Photo wikipedia.com Невилл Чемберлен

В 2008 году исполнилась 70-я годовщина одного из самых страшных промахов в истории. 30 сентября 1938 года британский премьер-министр Невилл Чемберлен подписал, за спиной Чехословакии, Мюнхенское соглашение с немецким канцлером Адольфом Гитлером (его подписали также премьер-министры Франции и Италии). По этому соглашению гитлеровской Германии передавалась входившая в состав Чехословакии Судетская область, большую часть населения которой составляли этнические немцы. Вернувшийся в Великобританию Чемберлен, размахивая подписанным в Мюнхене соглашением, заявил перед восторженной толпой: «Мои дорогие друзья, второй раз в нашей истории британский премьер-министр вернулся из Германии, с честью привезя мир. Я верю, что я привез мир нашему поколению».

Тем не менее, Уинстон Черчилль, которому довелось впоследствии вести свободный мир к окончательному поражению Гитлера, с горечью осудил это соглашение в палате общин. На протяжении предшествовавших соглашению лет он старался убедить свободный мир противостать ещё не набравшему силу гитлеровскому режиму (вспомните совет Христа о необходимости мирного решения вопроса как можно раньше, если противник превосходит силой – Лк.14:31–32). После Мюнхенского соглашения Черчилль точно предсказал, что политика Чемберлена – политика умиротворения безжалостного агрессора – будет иметь ужасные последствия. При этом он ссылался на Библию:

«Мы претерпели всеобщее и абсолютное поражение … вы обнаружите, что не пройдёт и несколько лет, а может, и несколько месяцев, как Чехословакия будет поглощена нацистским режимом. Мы с вами в преддверии катастрофы первой величины … мы потерпели поражение без войны, последствия которого будут еще долго преследовать нас … мы перевернули ужасную страницу нашей истории, когда полное европейское равновесие было нарушено и над западной демократией сбылись ужасные слова: «Ты взвешен на весах и найден очень легким». И не думайте, что это конец. Это только начало расплаты. Это только первый глоток, предвкушение горькой чаши, которая будет предложена нам год за годом, пока благодаря полному восстановлению морального здоровья и военной мощи мы не поднимемся вновь за свободу, как в старые добрые времена».

По мнению Черчилля, политика умиротворения только воодушевила Гитлера, для которого Чемберлен теперь был всего лишь старым слабым человеком, которого он презирал. К тому же в результате подписанного соглашения гитлеровская Германия получила огромные заводы «Шкода», что невероятно укрепило её. Нацистскую агрессию стало ещё труднее его остановить – теперь её противники столкнутся с атакующей мощью произведённых в Чехии танков.

Сегодня мы знаем, что Гитлеру потребовалось совсем немного времени для полного захвата Чехословакии.

Менее чем через год после Мюнхенской встречи Гитлер оккупировал Польшу. Тогда, 3 сентября 1939 года, Чемберлен от имени своей страны объявил войну Германии. Великобритания была близка к поражению в этой войне, стоившей миру 60 миллионов жизней и около триллиона американских долларов (по курсу 1944 года).

В своём внушительном шеститомнике «Вторая мировая война» Черчилль повествует:

«Однажды президенту Рузвельту публично предложили дать варианты названий случившейся войны. Я сразу ответил "Ненужная война". Еще никогда не было войны, которую было бы так легко остановить, чем эта, – разрушившаяся то, что осталось от мира после предшествующей битвы. Я искренне надеюсь, что осознание прошлого направит нас в будущем, и позволит новым поколениям, исправив некоторые ошибки прошлых лет, определять с ужасом раскрывающуюся пред нами картину будущего, способствуя удовлетворению потребностей человека и его процветанию».

В чём урок для Церкви?

Многократно подтверждалось знаменитое пророчество Джорджа Сантаяны: «Те, кто не помнит своей истории, обречены повторять её»¹. К сожалению, многие христиане не выучили урок Мюнхена о недальновидности политики умиротворения.

Современные сторонники творческой теории эволюции и теории долгих эпох практически примирились с атеистами, уступив им рассмотрение вопросов естественной истории мира и науки. Подобно Чемберлену, они наивно полагают, что атеисты могут сами сдаться или, по крайней мере, оставаться нейтральными. Но на деле такой компромисс со стороны верующих лишь многократно укрепляют позиции атеистов. Принимая соглашение с атеизмом, мы вручаем ему мощнейшее оружие в борьбе против библейской Истины.

В результате, несмотря на то, что современная наука обязана своим возникновением христианству и практически не существовала в других культурах², сегодня атеисты используют науку (или, вернее, материалистическую философию, маскирующуюся под науку) как мощное оружие против церкви.

Апостол Павел утверждает, что свидетельства создания мира настолько очевидны, что неверие людей непростительно (Рим.1:18–32). Если же согласиться с теорией эволюции, то, по словам ведущего эволюциониста Стивена Джея Гоулда (Stephen Jay Goyld), в существующем ныне мире свидетельства сотворения отсутствуют: « … в этом мире не происходит ровным счетом ничего, кроме борьбы за передачу своих генов последующим поколениям»³. Итак, если верить теории эволюции, вместо свидетельств о Боге во Вселенной можно обнаружить лишь безжалостную борьбу за существование.

Если верна теория эволюции, то неверующим и нераскаявшимся грешникам ничего не грозит. Апостол Пётр предупреждает нас: «наглые насмешники» будут преднамеренно отрицать тот факт, что «мир был затоплен водой и разрушен» (2 Петр. 3:3–7). Ведь если верить, что Земля существовала миллионы лет, то нет никаких доказательств реальности Всемирного потопа. То, что мы определяем как его следы (например, слои осадочных пород и окаменелости), как нам говорят, образовалось постепенно на протяжении столь огромных временных периодов.

В начале девятнадцатого века многие христиане согласились с захватившими господство в науке взглядами Джеймса Хаттона (Hutton) и Чарльза Лайеля (Lyell), заложившими основы эволюционизма. При этом были проигнорированы как реальные научные проблемы, так и духовные предостережения так называемых библейских геологов⁴. А приняв концепцию геологической эволюции, христиане оказались бессильны противостоять дарвиновской теории биологической эволюции⁵. Действительно: во-первых, они уже проигнорировали книгу Бытия в качестве авторитетного источника; во-вторых, Дарвин умело связал декларируемый медленный и постепенный геологический прогресс с предложенным им медленным и постепенным биологическим прогрессом; в-третьих, с отказом от реальности сотворения, грехопадения, потопа и разделения Земли всё библейское учение утратило смысл.

Поэтому Дарвину, после того, как церковь пошла на компромисс, было уже несложно опровергнуть «фальшивую идею сотворения». Любые последующие попытки соединения сотворения и эволюции лишь всё сильнее компрометировали идею сотворения. Согласие с тем, что Бог сотворил микробы болезнетворными, а хищников – изначально плотоядными перечёркивало факт грехопадения и потопа⁶, принятие утверждения об эволюции животных в местах их распространения отрицало потоп и разделение Земли, и т.д.

Чего же пенять, что атеисты, подобно Гитлеру, и не подумали идти на уступки, когда противник продемонстрировал малодушие и слабость? В самом деле, христиане сделали все уступки, какие только могли. Атеисты же в ответ ничем существенным не пожертвовали. Так стоит ли удивляться, что они продолжают добиваться всё больших уступок, используя оружие христиан против них самих?

Недавним примером того, к чему приводят попытки примирения двух идеологий, стали взгляды Ховарда Дж. Ван Тилля (Hovard J. Van Till), профессора кальвинистского колледжа. На протяжении десятилетий Ван Тилль доказывал, что эволюционные идеи не представляют угрозы христианству, и колледж поддерживал его в этом. Когда же учёный вышел на пенсию, он продемонстрировал то, что, собственно говоря, было очевидно и раньше: он отказался от веры в любую сверхъестественную божественную сущность. Один из посвящённых Ван Тиллю текстов содержит справедливую фразу: «За следующие два десятилетия он превратился, с точки зрения его критиков, в еретика»⁷.

И Ван Тилль – это лишь недавнее пополнение длинного ряда отступников, чьё падение началось с уступок в отношении достоверности книги Бытия – как, например, это произошло с другом Билли Грэма евангелистом Чарльзом Темплтоном (1915–2001)⁸.

Как же Церкви противостоять атеизму?

Церкви и христианам необходимо извлечь урок из опыта Черчилля, который привел свободный мир к окончательной победе над Гитлером. Однако перед войной он был подвергнут опале – именно за свои предостережения об опасности гитлеровского режима. Черчилль указывал:

«Если вы не будете сражаться за правду, когда победа легка и не требует кровопролития, если вы не будете бороться, когда победа бесспорна и цена ее еще не велика, то наступит момент, когда вам придется иметь дело с превосходящим силой противником и очень сомнительными шансами на выживание. А может быть и хуже: вы будете бороться без надежды на победу, потому что лучше исчезнуть, чем жить в рабстве».

Сходная ситуация сейчас сложилась и в Церкви, где слишком многие уклонились от прямого учения Писания, подменяя его теми или иными моделями, соответствующими их учениям⁹. Поэтому сегодня многим в Церкви нужно обновить в силе своё главное оружие – «меч духовный» (Ефес. 6:17). Жизненно необходимо научиться не только верно понимать Писание, но и защищать его, как учит нас апостол Пётр (1 Петр. 3:15), разрушая враждебные духовные твердыни и опровергая людские вымыслы (2 Кор. 10:4–5)¹⁰. Это должно стать главным фокусом наших усилий, так как большинство мирских атак приходятся на библейскую историю.

Лидер Реформации Мартин Лютер (1483–1546) указывал, что уклонение от доктрин, попираемых миром, является грубым нарушением христианского долга: «Если я проповедую громким голосом, ясно объясняя каждый отрывок слова Божия, за исключением той малой части, на которую мир и дьявол ополчились в данный момент, я не исповедую Христа, как бы смело я ни проповедовал Его. Когда свирепствует битва, от солдата требуется доказать свою верность и, кроме того, устоять на поле битвы, а не просто отступить и опозорить себя, сбежав с поля боя»¹¹.