Андерс Брейвик – массовое убийство как результат социального дарвинизма

Джерри Бергман (Jerry Bergman)
перевод: Христианский Научно-Апологетический Центр

В пятницу 22 июля 2011 года норвежец Андерс Беринг Брейвик (в своём манифесте, описанном ниже, он называет себя на английский манер «Эндрю Бревик») взорвал бомбу в Осло и совершил массовое убийство, лишив жизни 77 человек и ранив множество других. Этот террористический акт стал самым кровавым в современной истории Норвегии и одним из самых жестоких в истории Европы.¹ В результате взрыва бомбы в правительственном квартале Осло (рис. 1) погибло 8 человек. Массовое убийство в лагере Лиги молодёжи Рабочей партии на острове Утёйа привело к смерти 69 человек (преимущественно подростков) и ранению по меньшей мере 96 людей.

Брейвик родился 13 февраля 1979 года в семье медсестры Венке Беринг и экономиста Йенса Давида Брейвика. Он учился в начальной школе «Сместад», средней школе «Рис», старшей школе Хартвиге Ниссена и в Школе торговли в Осло. Брейвик был смышлёным, отзывчивым, физически сильным парнем, который никогда не обижал слабых. Ещё будучи подростком, он начал проводить много времени в спортзале, занимаясь тяжёлой атлетикой. Чтобы улучшить свои физические данные, он принимал анаболические стероиды. Собственная внешность имела для него огромное значение. В двадцать с небольшим он сделал косметическую операцию, чтобы иметь более арийский вид в его представлении. Брейвик работал в отделе обслуживания покупателей и сталкивался с людьми самых разных национальностей. По словам других, с заказчиками у него складывались добрые отношения; только выходцы из Ближнего Востока и Южной Азии быстро вызывали у него раздражение.²

Черный день Норвегии

Причину своих террористических действий Брейвик описал в «Декларации независимости Европы 2083 года» – документе из 1518 страниц и 77724 слов. Объясняя причины массового убийства, он пишет:

«Брак – это не "заговор для угнетения женщин", а цель, для которой мы живём. Это также и не религиозное понятие. Согласно строгому атеистическому дарвинизму, цель жизни – размножение».³

Вскоре после этих трагических событий государственные средства массовой информации (в том числе австралийская и канадская радиовещательные корпорации) заявили, что идеология и действия Брейвика объясняются идеями фундаменталистского христианства и различных правых групп.⁴ В одном из типичных на тот момент заголовков утверждалось: «Норвежский убийца – консервативный христианский фундаменталист».⁵ Хотя, как и у многих других людей, у него были и левые взгляды и правые, в манифесте Брейвик подробно изложил свои убеждения. Они не имеют ничего общего с христианским фундаментализмом.

О горячей приверженности норвежца социальному дарвинизму СМИ практически не обмолвились. Проигнорировали они и его далеко идущее предложение возродить дарвинистскую евгенику, к которому его подтолкнули работы биолога-эволюциониста Ли Сильвера из Принстонского университета. Никто также не заметил агностицизма Брейвика, когда он, размышляя о своей посмертной участи, оговорился «если Бог есть».⁶

Кроме того, в написанном им документе он открыто пропагандирует современную биологию и научное эволюционное мировоззрение. В понимании Брейвика, для создания «идеальной Европы» необходим социальный дарвинизм, который он отождествил с «логикой» и «рациональной мыслью». По его мнению, в основе нашего общества должен лежать «национальный дарвинизм».⁷ Брейвик выступает против того, чтобы оставлять науку в частных руках, полагая, что она требует щедрой и постоянной поддержки правительства.

Он утверждает, что не менее 20% всех государственных отчислений должны идти на научные исследования,⁸ и что финансирование науки даже важнее оказания помощи нуждающимся: «Расходы на социальное обеспечение не должны считаться важнее отчислений фиксированных 20% на финансирование науки, технологии, исследований и разработок».⁹

Кроме того, Брейвик подчеркивает, что наука важнее религии: «Что же касается Церкви и науки, то очень важно, чтобы наука имела неоспоримое превосходство над библейским учением».¹⁰ Брейвик называет «Происхождения видов» Дарвина одной из самых «важных» книг в своей жизни.¹¹ Он с сожалением пишет:

«социал-дарвинизм считался нормой до 50-х годов прошлого столетия. Тогда можно было открыто выражать свои чувства. Сегодня же приходится скрывать свои предпочтения, чтобы избежать ужасных по своим последствиям обвинений в дискриминации по генетическому признаку».¹²

В пространных рассуждениях Брейвика о социальной политике постоянно чувствуется влияние социального дарвинизма. Он даже считает его главным условием для решения проблем глобальной экологии и перенаселения. Норвежец уверен в необходимости проведения «радикальной политики», позволяющей сократить население более чем вдвое, т.е. до 3,8 миллиардов человек.¹³ Более того, по его словам, если «странам второго и третьего мира» не удастся обуздать свой рост населения, то «природа подкорректирует их суицидные наклонности»: они не смогут «прокормить своих жителей», как подчеркивал Дарвин. В этот процесс не должны вмешиваться западные страны, даже если начнется массовый голод: «Если странам, не последовавшим нашим рекомендациям (по регулированию рождаемости), будет угрожать голод, нам не следует поддерживать их … отправляя им помощь».¹³ Более того, продовольственная «помощь странам третьего мира должна прекратиться немедленно, поскольку она является основной причиной перенаселения».¹⁴

Репродуктивная генетика и евгеника

Самым ярким свидетельством приверженности Брейвика радикальному социал-дарвинизму служит его поддержка «репродуктивной генетики» – формы «позитивной» евгеники, позволяющей контролировать процесс человеческого развития для воспроизводства «более качественных» людей. Брейвик даже утверждал, что «нескончаемое общее стремление к научному развитию и совершенствудолжно стать критерием и сутью нашего существования» (выделено автором).¹⁵

Его защита «коммерциализации и поддержки государством и СМИ репродуктивной генетики нордического генотипа» напоминает программу «Лебенсборн», когда нацисты пытались вывести совершенных арийцев.¹⁶ В частности, норвежец поддерживает создание «крупных учреждений суррогатного материнства в качестве вторичного способа воспроизведения потомства в странах с низкой рождаемостью. Доноры яйцеклеток и спермы должны быть исключительно нордического генотипа».¹⁷ Как поясняет Брейвик, нацисты преследовали правильные социал-дарвинистские цели, но, к сожалению, они

«… дискредитировали "евгенику", совместив ее с научным расизмом и массовым уничтожением. Однако стремление к биологическому совершенству, как и прежде, вполне логично … Главное, чтобы такая возможность была у всех. По крайней мере, нужно начать с того, чтобы закрепить это на законодательном уровне (стимулировать добровольную репродуктивную генетику или частную репродуктивную генетику). Мы должны легализовать репродуктивные технологии, которые позволят родителям производить потомство с улучшенными биологическими свойствами (репродуктивная генетика). Улучшение биологических свойств должно быть оставлено на усмотрение родителей. Их основным мотивом будет желание дать лучшее детям и добиться их превосходства среди остальных».¹⁸

Брейвик сожалеет, что из-за нацистов, которые злоупотребляли евгеникой, ее трудно применять в наши дни:

«Мы все помним ужасы второй мировой войны, когда японская империя совершала зверства, устраивая массовые убийства китайцев и используя их в качестве материала для опытов … Нацистская Германия и другие страны, хотя и в меньшей степени, делали то же самое … К сожалению, ужасы второй мировой войны дискредитировали все последующие исследования и достижения репродуктивной генетики, а также идею улучшения биологии человека путем удаления неблагоприятных наследственных факторов. Тем не менее, сегодня на Западе прерывают беременность, если выясняется, что плод имеет синдром Дауна, тяжелые уродства (лишние конечности, их отсутствие) или другие серьезные физические недостатки, например, карликовость».¹⁹

Несмотря на это, он считает необходимым

«затронуть эту тему, хотя в условиях сегодняшней марксисткой культуры это практически равнозначно политическому самоубийству. Яростных сторонников такой точки зрения часто связывают с расистской или нацистской идеологией. Поэтому, очень важно представить ее с антирасистских и антифашистских позиций».¹⁸

Отметив социальную стигматизацию евгеники, Брейвик пишет, что сегодня, к сожалению, обсуждать евгенику и репродуктивную генетику считается «крайне политически некорректно» из-за «программ негативной евгеники нацистской Германии», в частности

«стерилизации и опытов над людьми … Приблизительно до 1972 года цыган во многих европейских странах считали «низшими существами» и насильно стерилизовали их для предотвращения их размножения. По этим и иным причинам эти программы называют сегодня "негативной евгеникой"».²⁰

Брейвик делает вывод:

«необходимо преодолеть этот запрет как можно скорее, поскольку подсчитано, что нордическая раса полностью исчезнет уже через200лет. Это происходит главным образом из-за смешанных браков между представителями нордической и других рас. Доктрины мультикультурализма ускоряют этот «процесс опосредованного уничтожения» во многих странах Западной Европы, так что исчезновение может произойти раньше. К примеру, норвежское правительство культурных марксистов создало обширную сеть лагерей беженцев по всей стране (в традиционно изолированных мелких городах и селах), что существенно ускорит этот процесс. Северные генотипы могут исчезнуть через200лет, но против этого не предпринимается никаких мер, поскольку это считается "политически некорректным"».¹⁶

Брейвик добавляет, что самый эффективный способ это предотвратить –

«начать реализацию программ негативной евгеники в сочетании с этнической сегрегацией, следуя в некоторых случаях примеру Третьего рейха. Сегрегация скандинавских и нескандинавских генотипов в данный момент почти невозможна даже при военном и политическом карт-бланше. Даже в Норвегии и Швеции число лиц с северным генотипом ежегодно резко уменьшается вследствие программы открытых границ ЕС, массовой азиатской и африканской иммиграции и значительно более высокой рождаемости у азиатов и африканцев (особенно у мусульман)».¹⁶

В качестве своего собственного решения проблемы, которое

«кажется единственным для современного мира», Брейвик предложил «осуществить коммерческое внедрение программ позитивной репродуктивной генетики на государственном уровне. Разумеется, это невозможно поскольку … на любого, кто предложит такую программу, сразу же навешивается ярлык нациста и расиста, что ставит крест на его карьере (подрыв репутации). Ни один западный политик стран сегодняшнего ЕСССР/ССРСША на это не решится».²¹

Тем не менее, Брейвик прогнозирует, что сторонники репродуктивной генетики

«захватят власть через 30–70 лет». И тогда нужно будет не повторять ошибок прошлого. Мы должны отвергнуть негативную евгенику и вместо этого сосредоточиться на позитивной евгенике или так называемой репродуктивной генетике. Политически корректные скажут: «Ну и что, если светловолосые люди с голубыми глазами исчезнут? Все равно в будущем все мы будем темнокожими". Ошибаетесь … Мы не намерены допустить … косвенного уничтожения коренных народов Европы. Говорящие так, наверняка, поддерживают … сохранение редких видов в животном мире и т.п.и потому ведут себя лицемерно».¹⁷

Брейвик одержим идеей сохранения «нордической расы», которая, по его мнению, обладает «редкими особенностями, приобретенными более чем за1миллион лет эволюционного процесса».²² Брейвика серьезно волнует то, что из-за современного попустительства «смешению рас», люди нордического происхождения начинают поступать «неестественно» и разрушают то, что создавалось в течение миллиона лет эволюции. Этот вывод перекликается с идеями ведущих дарвинистов-евгенистов начала двадцатого века, в том числе Мэдисона Гранта (Madison Grant), которого Брейвик часто цитирует в своем манифесте (рис. 2).²³

В своей книге «Закат великой расы» (1918 г.) Мэдисон Грант (см. ниже) отверг идеал американского «плавильного котла», потому что тогда неизбежны межрасовые браки, а это, по мнению автора (как и по мнению нацистов), вело к вырождению «высшей» расы. Грант писал: «В конечном итоге, в результате смешения двух рас получится раса, деградирующая в более старый, обобщенный и низший тип».²⁴ Грант считал, что представители нордической расы по своей природе были «правителями, организаторами и аристократами» и ее вырождение вызывало у него особое беспокойство. На страницах 11, 27, 33, 88, 95, 105, 121, 135, 152, 228 и 234 своего издания 1918 года автор отмечает важную роль эволюции в его теории.

Ученик дарвинистов

На призыв к революции евгеники Брейвика вдохновили не его собственные мысли, а идеи известных последователей Дарвина в прошлом и настоящем. Его увлечение социальным дарвинизмом в том числе толкнуло Брейвика на совершение массового убийства.

Хотя сегодня ученые открещиваются от расистских идей Мэдисона Гранта, нужно заметить, что он в свое время пользовался большим уважением среди американских ученых. К его многочисленным почетным званиям относится членство в общественной организации при престижном Американском музее естественной истории в Нью-Йорке, председательство в Нью-Йоркском зоологическом обществе и членство в совете Американского географического общества. Некоторые его статей публиковались в журнале National Geographic. Книга Гранта «Закат великой расы» выдержала множество изданий, каждое из которых сопровождалось хвалебным предисловием эволюциониста из Колумбийского университета, зоолога Генри Ф. Осборна (Henry Fairfield Osborn), который был президентом общественной организации при Американском музее естественной истории с 1908 по 1933 год.²⁵

Многие опасения Гранта по поводу вреда от смешения рас подтверждали ведущие биологи-эволюционисты той эпохи, в том числе гарвардский профессор Эдвард Ист (Edward East) и руководитель научно-исследовательской лаборатории в Колд Спринг Харбор Чарльз Девенпорт (Charles Davenport). Оба были членами элитной Национальной академии наук, а Девенпорт заложил основание для евгенетики. Грант, Ист и Девенпорт служат примером того, как господствующие теории прошлого могут оказывать свое пагубное влияние на настоящее.

Репродуктивная генетика и профессор Ли Сильвер

Предложение Брейвика относительно «репродуктивной генетики» основывается на идеях Ли Сильвера (Lee Silver) – авторитетного в наши дни биолога-эволюциониста, профессора Принстонского университета и члена Американской ассоциации содействия развитию науки. Именно Сильвер ввел термин «репродуктивная генетика» в своей книге «Переделывая Эдем: клонирование и не только в дивном новом мире» (1997 год), цитаты из которой часто встречаются в манифесте Брейвика.²⁶

Репродуктивная генетика объединяет в себе репродуктивные и генетические технологии, которые по прогнозам Сильвера станут дешевле, доступней и мощнее. Репродуктивная генетика подразумевает практическое применение последних достижений в области генетики, в том числе техническое совершенствование интерпретации воздействия отдельных ДНК на морфологию, возможность сбора большого количества эмбрионов у взрослых женщин и прогресс в динамическом увеличении текущих показателей успешного введения эмбрионов в суррогатных матерей. Цель Сильвера – предоставить родителям возможность выбирать генетические характеристики своего потомства, что, по его мнению, приведет к значительным социальным переменам, в том числе сокращению генетических заболеваний и выведению сверхлюдей.

Евгеника – «наука» улучшения генофонда – обрела дурную репутацию из-за жестокости ее сторонников в XX веке. От репродуктивной генетики евгенику отличает главным образом то, что программы последней принудительно развертываются тоталитарным правительством в попытке достичь идеалистической, утопической цели, например, – создать общество людей с высоким уровнем интеллекта.

В отличие от Брейвика Сильвер не пропагандирует использование генетики для сохранения «нордической расы», но, тем не менее, утверждает, что репродуктивная генетика позволит вывести суперчеловека, поскольку она дает возможность людям контролировать свое развитие. Сильвера беспокоит, что массовая генная инженерия может привести к разделению на тех, кто может позволить себе улучшить гены и тех, кто не может. Однако в большей части своей книги он пытается опровергнуть главные в его понимании возражения против своей неоевгеники. В прологе Сильвер исследует«этические доводы против использования этой технологии.

В большинстве случаев я объясняю эти возражения сознательным или подсознательным страхом вторгнуться в «Божьи владения». Я докажу, что почти все возражения биоэтиков и прочих не заслуживают доверия».²⁷

В главе «Селекционный ребенок» Сильвер вторит евгеникам прошлого столетия. Автор утверждает, что современная технология даем нам власть направлять собственное развитие и мы должны взять эту власть в свои руки. По его мнению, «эгоистичные гены действительно контролируют все другие формы жизни, но в случае с людьми господин и раб поменялись местами. Теперь человек имеет право не только контролировать, но и создавать для себя новые гены».²⁸

«Почему бы не начать контролировать то, чем раньше руководила случайность?», – добавляет автор. Мощное влияние общества и окружающей обстановки, а также воздействие таких сильных лекарственных препаратов как «Риталин» и «Прозак» позволяют нам контролировать все другие аспекты жизни и личности наших детей. «На каком основании мы можем отвергать положительное генетическое влияние на само существо человека, если мы соглашаемся с тем, что родители имеют право стремиться к благу своих детей во всех других областях?»²⁷

В эпилоге Сильвер предлагает такое утопическое видение управляемого разумом будущего, которому позавидовали бы даже евгенисты прошлого. Описывая гипотетическую историю репродуктивной генетики будущего, Сильвер подробно описывает, как с помощью генной инженерии люди превратились в богоподобных существ. «Переломным в развитии жизни во вселенной» стал момент,

«когда созрело первое поколение людей с расширенными познавательными способностями». Это поколение «произвело из своей среды ученых, которые намного превосходили гениев предыдущих эпох. Эти ученые совершили гигантские шаги вперед в своем понимании человеческого разума. Они создали более развитые технологии репродуктивной генетики, которые они затем использовали для еще большего увеличения познавательной способности людей следующего поколения».²⁹

Таким образом, каждое новое поколения будет переживать новый огромный скачок в своем развитии, приходит к выводу Сильвер. Он заключает, что, хотя

«считалось, что умственные способности и технические усовершенствования имеют свои пределы, благодаря развитию интеллекта, знаний и технологии, все они были преодолены один за другим. Теперь в далеком будущем достигнута особая стадия развития. В новой эпохе появилась особая группа мыслящих существ. Хотя эти существа произошли непосредственно от «гомо сапиенс», они настолько же отличаются от них, насколько люди отличаются от простейших червей, у которых был крохотный мозг и которые ползали когда-то по Земле».²⁶

Свои эволюционно-евгенистические цели он обосновывает тем, что

«потребовалось около 600 миллионов лет, чтобы червь развился в человека. А чтобы люди самостоятельно развились в мыслящих существ, которые живут теперь, потребовалось гораздо меньше времени. Трудно подобрать слова, чтобы описать расширенные возможности этих особых людей. Слово «умные» недостаточно описывает их познавательные способности. Слово «ученые» недостаточно отражает глубину их понимания вселенной и собственного сознания. Слово «могущественные» недостаточно описывает их контроль над технологиями, формирующими вселенную, в которой они живут».²⁶

Профессор Сильвер был не только идейным вдохновителем Брейвика с его наводящими ужас требованиями новой евгеники. Брейвик полностью принял программу репродуктивной генетики Сильвера и его научный утопизм, подтвердив на практике, что идеи действительно имеют последствия.

Закон против Дарвина

Брейвик открыто осуждал политику Норвегии, способствующую смешению рас, что внесло свой вклад в появление межрасовых браков:

«Омбудсмен по равенству полов недавно стал называться Омбудсмен по равенству и антидискриминации. В его обязанности входит бороться с "дискриминационными высказываниями" и негативными заявлениями о других культурах и религиях. В случае обвинения в подобной дискриминации, необходимо представить доказательства невиновности. Фактически, этот институт представляет собой секулярную или мультикультурную инквизицию: отказ от истины в поддержку идеологической лжи. Галилео Галилей оказался перед таким же выбором 400 лет назад во времена инквизиции. Возможно, мультикультурная инквизиция и не представляет опасности для жизни, но она способна разрушить карьеру, что вполне может привести к тому же результату».³⁰

Выступая в защиту позитивной евгеники при обосновании своих идей, Брейвик отметил, что правительство Швеции также «с 1937 года применяло законы германской расы» и «любой швед или шведка, желающие вступить в брак с арийской немкой или немцем, был вынуждены подписывать заявление, подтверждающее, что среди дедушек и бабушек немки или немца не было евреев».³¹ Более того, в 1937 году, несмотря на свидетельства того, что шведы

«применяли нацистские расовые законы, члены партии безнаказанно обвиняли критиков их иммиграционной политики в неонацизме, расизме или фашизме. Во времена нацистов, социалист, профессор Гуннар Мюрдаль (Gunnar Myrdal) и его жена Альва (Alva Myrdal), которые были влиятельными идеологами шведского государства всеобщего благосостояния, имели тесные связи с немецкими учеными. Хантфорд пишет: «Тогда профессор симпатизировал нацистам, и открыто заявлял, что нацизм – движение … будущего. Обосновывая свою точку зрения, Мюрдаль подчеркивал,что … вне зависимости от его других склонностей, Гитлер пропагандировал идеи общественного благосостояния, и что социальная идеология немецких нацистов и шведских социальных демократов имела много общего. До середины 30-х годов нацизм привлекал тех, кто выступал за благонамеренное и авторитарное государство».²⁸

Он пришел к выводу, что супруги Мюрдаль

«пропагандировали идею позитивной евгеники и программы насильственной стерилизации тех, у кого были «слабые гены». Это началось в Швеции еще раньше, чем в нацисткой Германии и продолжалось там дольше. Нацисты называли себя национал-социалистами и достаточно серьезно относились к социалистической составляющей своей идеологии … Поэтому, что касалось экономики, нацисты по сравнению с современными лейбористскими партиями Западной Европы придерживались более левых взглядов. Как в 1927 году говорил Адольф Гитлер: «Мы – социалисты, враги, смертельные враги существующей капиталистической хозяйственной системы с ее эксплуатацией экономически слабых, с ее несправедливой оплатой труда, с ее аморальной оценкой человека по его богатству и деньгам, а не по его ответственности и достижениям».²⁸

Расистское нутро

Брейвика, как когда-то и Гитлера, сильно волнует якобы «очень быстрое исчезновение северных генотипов».³² В качестве примера он привел данные, свидетельствующие о преобладании голубоглазых людей среди европейских американцев, проживающих в США:

«… 57,4% родившихся с 1899 по 1905 год по сравнению с 33,8% родившихся с 1936 по 1951 год. Среди американских детей сегодня очень мало голубоглазых – только каждый шестой ребенок, что составляет 16,6% или 49,8 миллионов от 300 миллионов (22,4% европейских американцев) голубоглазых жителей США».²⁹

Брейвик переживает по поводу смешанных браков из-за выводов евгеники:

«Сто лет назад 80% людей вступали в брак с представителями своей этнической группы. Голубой цвет глаз постоянно передавался по наследству, особенно среди людей западно-и северо-европейского происхождения. Согласно исследованию, проведенному в 2002 году в Университете Лойолы в Чикаго, около половины американцев, родившихся на рубеже XX века, имели голубые глаза. К середине века их число сократилось до трети. Сегодня только у каждого шестого американца голубые глаза».²⁹

К проведению исследования Университет Лойолы подтолкнул тот факт, что голубые глаза гораздо чаще встречались среди обитателей домов престарелых, чем среди остального населения. Сначала исследователи предположили,что голубые глаза могут быть связаны с увеличением продолжительности жизни, но оказалось, что

«это связано с закономерностями браков. Сто лет назад 80% людей вступали в брак с представителями своей этнической группы … Голубой цвет глаз – генетически рецессивный признак – передавался по наследству особенно среди людей английского, ирландского и северо-европейского происхождения. К середине столетия, главным фактором, определяющим выбор спутника жизни, стал уровень образования человека, а не его этническая принадлежность. По мере того, как браки между представителями различных этнических групп стали нормой, голубые глаза стали уступать место карим».²⁹

Брейвик видел корень проблемы в иммиграции различных

«темнокожих в США, особенно из Латинской Америки и Азии, ускоряющей исчезновение [голубых глаз]. С 1900 по 1950 год лишь каждый десятый американец был темнокожим. Сегодня это каждый третий. Если не считать повышенного риска макулодистрофии (голубоглазые люди подвержены большему риску), то цвет глаз биологически почти ни о чем не говорит. Голубоглазых мальчиков встречается на 3–5% больше, чем девочек, а все остальное, с физиологической точки зрения, просто миф. Что же касается культурного значения, то это другой вопрос. В Европе предпочитают светлую кожу и голубые глаза еще со времен Средневековья … В частности, если у женщин (особенно европейского происхождения) были светлые глаза и светлая кожа, это считалось признаком плодовитости и красоты. В Америке такое убеждение укоренилось с самого начала, а Голливуд подпитывал его, подбирая нескончаемую череду голубоглазых блондинок типа Мерлин Монро, из которых создавались национальные секс-символы».³³

Далее, он писал, что в прошлом

«евгенисты использовали исчезновение голубых глаз, как предлог для требований ограничить иммиграцию. Они даже составили карты районов страны с самым высоким и самым низким процентом голубоглазых людей. По утверждению руководителя нью-йоркского модельного агентства Ford Models Кейт Форд, стаж работы которой составляет 60 лет, американцы были настолько поглощены этим идеалом, что в 70-х и 80-х модели, символизировавшие чисто американскую внешность, были, как правило, скандинавами. Из всех контактных линз синие составляют самую большую долю продаж (53%) компании 1-800-CONTACTS – крупнейшего дистрибьютора этого товара в США. Синий цвет намного опережает по популярности все остальные».³⁰

Брейвик пришел к выводу, что для спасения мира нужно применять принципы евгеники, а совершенное им массовое убийство привлечет внимание общественности к его опасениям, который он изложил в своем манифесте. Он добился второй цели. Кроме того, он продемонстрировал, что дарвинистская евгеника все еще живет и процветает.

Резюме

События в Норвегии свидетельствуют, что идеи евгеники процветают и имеют влияние в некоторых слоях общества, до сих пор сохраняя в себе огромную разрушительную силу. Кроме того, становится ясно, что отрицание библейской летописи, особенно учения о том, что все люди произошли от Адама и Евы, ведет к дарвинизму, а вера в эволюцию – к расизму и евгенике.